Ключ к воспитанию

Имя Витольда Ясвина хорошо известно в педагогическом сообществе. Многие коллеги знакомы с его разработками в области экспертизы образовательной среды, средового проектирования, развития школьных образовательных систем. Беседа, первую часть которой мы предлагаем вашему вниманию, посвящена другой, пока еще редко обсуждаемой на профессиональных форумах, но исключительно важной теме, которую Витольд Альбертович назвал «историей всей моей жизни».

— Витольд Альбертович, ваши теоретические и прикладные разработки охватывают самые разные аспекты педагогики. Какие из реализованных и еще не реализованных замыслов вам особенно дороги? Попробуйте назвать три идеи, о которых вы точно можете сказать, что вам бы хотелось, чтобы они реализовывались и развивались.

— Попробую назвать. Только не в порядке значимости, а навскидку, что сразу приходит на ум.

Во-первых, модель индивидуальных образовательных траекторий. Мы ее уже практически внедрили в «Хорошколе». Второе — средовое проектирование в любом масштабе: от урока и внеурочного события до всей школьной системы. Третье — педагогическое управление переживаниями. Добавлю и четвертое: воспитание через формирование субъективных отношений. Это крайне интересное и важное направление. Основатель ленинградской школы психологии Борис Ананьев включал отношения в структуру личности. Именно они регулируют поведение. Мы думаем, что знание регулирует поведение: если знаю как, то буду делать и поступать правильно. На самом деле нет. Я могу любить то, о чем почти ничего не знаю. И буду это защищать. И я могу про это знать, но быть к этому равнодушен или не любить. И тогда я это защищать не буду. Более того, я могу использовать свои знания во вред.

Оказывается, можно выделить компоненты, которые играют главную роль в формировании субъективного отношения к чему-либо. И зная, как эти компоненты взаимосвязаны, возможно формировать отношение целенаправленно. Эти знания дают ключ к воспитанию.

— Как вы вышли на эту тему?

— Это история всей моей жизни. Она началась, когда я был второклаcсником. Мы с мамой зашли в магазин, и там я увидел маленькую белую карманную книжку. На обложке — охотничья собака. Это была книжка про охотничьих зверей. Попросил маму купить ее, и мама согласилась. Эта книга изменила мой мир. Я ее читал, перечитывал и в итоге стал юным натуралистом. Начал собирать коллекции насекомых, разводить рыбок в аквариумах. Это было время, когда тяжелые, каркасные аквариумы приходилось привозить из областного центра. Я сам таскал песок из карьеров и собирал обогреватели по схемам журнала «Наука и жизнь». А тумбы, чтобы мне было на что эти большие емкости поставить, сварил мой дядюшка, который работал в мастерской на заводе.

Позже был биофак педагогического института. Учился я там с огромным удовольствием — это было мое, родное. А потом пошел работать воспитателем и учителем в школу-интернат. И не мог понять, почему некоторые люди равнодушны к природе. Это же счастье огромное! Начал задумываться об этом.

В 1988 году меня направили учиться на психолога в Санкт-Петербург по программе профессиональной переподготовки. И там нужно было написать ВКР. Тогда у меня и возникла идея создания инструмента для измерения отношения к животным. Правда, оказалось, что по моей теме трудно найти научного руководителя. Не было специалистов, которые занимались субъективными отношениями. Но мне назвали фамилию Лазурского, и я впервые взял в руки его книгу (в дальнейшем импульс к размышлениям о процессе формирования отношения мне дали работы наших ученых Александра Лазурского, Владимира Мясищева, Бориса Ломова). В конце концов уговорил одного преподавателя, она согласилась поставить свою подпись на моей работе. Защита прошла успешно, но пока я защищался, понял, что мой измерительный инструмент будет показывать не то, что я хотел. Помню, как, спускаясь по красивой питерской лестнице со своей ВКР, я выбросил ее в мусор. Но идея создания измерительного инструмента во мне осталась.

Потом защитил кандидатскую по теме «Личностное отношение к природе у школьников». В ней тоже присутствовала измерительная методика. Когда я преподавал в педагогическом институте, студенты применяли ее в классах, где работали.

Со временем я понял, что в разных сферах, будь то отношение к природе или социальные отношения, действуют одни и те же закономерности, одни и те же психологические механизмы. Мне пришла в голову идея психологической матрицы и педагогической кальки. Представьте: вы рисуете схему взаимодействия психологических механизмов, например эмпатии, рефлексии, идентификации… А сверху накладываете «кальку» с педагогическими методами, приемами, упражнениями. Каждый метод — клавиша, запускающая нужный механизм. Таким образом, становится возможно сознательно формировать отношение. Не через знание, не по принципу «я им про это расскажу, и они это полюбят». Так это не работает. Это работает иначе.

— Поясните, что собой представляет матрица формирования отношения.

— В ее основе лежат четыре взаимосвязанных компонента: практический, эмоциональный, познавательный и поступочный. Другими словами, отношение формируется по трем каналам и проявляется в поступках.

Первый канал — практический. Это включенность в деятельность. Сначала надо втянуться, «вляпаться» во что-то.

Второй канал — эмоциональный. Что делает эмоция? Сильно упрощая (сейчас скажу вещи, за которые меня можно лишить докторской степени и выгнать с работы), эмоция — это вахтер на проходной. Он пускает или не пускает. Положительная эмоция говорит явлению, которое эту эмоцию вызывает: «Проходи». А отрицательная эмоция закрывает путь: «Держись подальше, тебе здесь нет хода». Эмоция открывает возможность приобщения к чему-то или избегания чего-либо.

Третий канал — познавательный. Результатом продвижения по нему является усиление интереса к какому-либо явлению. Хочу ли я про это знать больше? Если, к примеру, по телевизору вдруг начинается фильм о природе и животных, вы переключите телевизор на другую программу или нет?

А четвертый компонент — поступочный. Это уже не канал, а демонстрация отношения через поступок. Подобная демонстрация является показателем сформированности отношения. Вот пример. Допустим, ребенок никогда не проявлял интереса к животным, но ему подарили хомячка. Он понимает, что за питомцем нужно ухаживать, кормить его, потому что не может допустить, чтобы тому было плохо. В этот момент у ребенка возникает вопрос: «А что же он ест?» На какой компонент мы здесь вышли? На познавательный. Затем интерес растет: какие бывают породы хомяков, как они себя ведут… То есть я начинаю с практического компонента. Дальше у меня зарождается и усиливается интерес. И только потом рождаются позитивные эмоции, наступает то, что мы называем любованием.

Ребенок узнал, какая у хомяка должна быть клетка, какая нужна подстилка. Оборудовал клетку, купил подстилку, потом сел, вытер пот со лба и стал любоваться хомячком: какой он классный, пушистенький, какие у него глазки блестящие! И в какой-то момент ребенок говорит другу: «Слушай, заведи себе хомячка! Это же так классно!»

— Но ведь поступок — это тоже действие. Получается, поступочный и практический компонент тесно связаны?

 — Не обязательно. Человек может завести хомячка или аквариум исключительно для себя, просто потому, что ему это нравится. Он ходит за грибами, ездит на рыбалку, потому что получает удовольствие. Это только его радость. А теперь смотрите: есть два подхода. Кто-то говорит, что грибы нельзя срезать, их нужно выкручивать, а кто-то считает, что делать следует наоборот. Оставим за скобками, кто прав. Предположим, ребенок узнал одну из теорий и стал осознанно выкручивать грибы, проявляя заботу о грибнице.

— То есть здесь уже появляется элемент заботы?

— Да. А еще кто-то начинает рисовать грибы, фотографировать, выкладывать снимки в соцсети. Какой это компонент? Поступочный. Человек делится своей радостью с другими: «Смотрите, люди, какая красота есть в природе!»

— Но ведь кормить домашнего питомца — это тоже забота.

— Мы радость от этого получаем. Это наша радость. В ней еще нет желания оказать влияние на других людей, на мир. Мне нравится моя собака, и я о ней забочусь. Это практический компонент. А если я сдаю денежки на содержание собак в питомнике или взял из питомника пса к себе домой — это поступок.

— То есть поступок всегда имеет социальную составляющую. Это не только доставляет мне позитивные эмоции, но еще я влияю на мир.

— Именно! Влияние на мир — ключевой момент. Поступок предполагает влияние на других людей. Как писал Ломов, в поступке человек демонстрирует свое отношение.

— Итак, матрица формирования отношения включает четыре компонента. А далее на нее накладывается калька с методами и приемами. А какие приемы могут использоваться?

— К примеру, можно использовать психологические релизеры. Вам знакомо имя Конрада Лоренца, зоопсихолога, лауреата Нобелевской премии? Он показал: то, что нам симпатично, соответствует пропорциям тела, головы и глаз младенца. У младенца сравнительно большая в пропорциях голова, большие глаза. Улыбка — это сигнал позитивного настроя на общение с нами. А оттопыренные большие уши взрослые интерпретируют как готовность слушать, внимать. А теперь давайте вспомним образ олимпийского мишки. Большая голова, большие глаза, относительно большие уши, улыбка. Это и есть психологические релизеры. По тем же шаблонам делают некоторые куклы для детей, рисуют персонажи для логотипов. Это работает на подсознательном уровне, там, где формируются глубинные симпатии.

Вообще, для формирования отношения существует множество механизмов. Один из них — субъектификация: наделение объектов окружающего мира свойствами субъекта. Этот механизм изучал мой коллега и товарищ Сергей Дерябо. Он исследовал, как из объекта делается субъект. Зачем делается? Потому что субъекту мы можем сопереживать, в отношении к субъекту действуют этические нормы.

Предположим, нам нужно запустить процесс сопереживания к животному. В деревню к бабушке и дедушке, которые держат поросенка, приехал внук. Бабушка хочет показать поросенка внуку и дает ему имя. К примеру, Хрюша. Затем бабушка обращает внимание внука на то, какой поросенок симпатичный, как он ест, как «разговаривает». Внук уезжает, и Хрюша становится просто поросенком. Его перестают называть по имени. Почему? Потому что есть Хрюшу будет сложнее. Лишив поросенка имени, мы устраняем субъектную позицию, он становится объектом, предназначенным для откорма.

Подобные действия мы совершаем интуитивно, но эти же процессы можно запускать осознанно. Мы можем субъектифицировать и рассубъектифицировать в зависимости от цели.

Или возьмем школьный пример. На уроках ребята изучают открытые учеными законы. Учитель может сразу дать формулу, но если он хочет вызвать интерес, то сначала расскажет об ученом, его характере, драмах, открытиях, чтобы была живая история. Человеку интересен человек, а формулы сами по себе мало кому интересны.

— А как же индивидуальная предрасположенность? Скажем, класс идет на занятие по математике, потом по литературе. И там и там может быть практический компонент, но кто-то от природы физик, а кто-то лирик.

— Существует такой параметр, как интенсивность отношения. Если я склонен к математике, моя «амплитуда» интереса к ней будет выше, чем к литературе. Это не качественное различие, а количественное.

— Недавно в нашем журнале вышла публикация бывшего директора московского центра образования № 1811 «Измайлово» Александра Рывкина. Он когда-то ввел в своем образовательном учреждении театральные классы. Там шло глубокое погружение в профессию, ребята осваивали сценическое движение, сценическую речь, овладевали пластикой. И вот в этих классах у детей выросла общеобразовательная мотивация за счет того, что они стали более ответственно подходить к образованию. При этом ребята приходили в театральный класс по желанию. Получается, природная предрасположенность сыграла свою роль.

— В какой-то мере. Мотивация там могла быть разной. Кого-то мама за руку привела, кто-то пришел, потому что его девушка там занимается, а кто-то действительно грезил о театре.

Я изучал процесс развития мотивации, когда занимался исследованием формирования отношения к природе. Почему люди идут в волонтеры? Те, кто по-настоящему любят природу, там в меньшинстве. Некоторые ребята идут вслед за девушкой, за компанию с другом, а кто-то и за карьерой (хочется соответствующую галочку поставить в биографии). И бывает так, что человек туда пошел как бы случайно, за компанию, а потом засадил целую опушку леса. Смотрит на эти деревья, и ему радостно от того, что он создал такую красоту для мира, для людей. Тут парадокс. Я сажал эти елки, потому что все сажали, так было надо. Ямки копал и копал. Для меня это был практический, не поступочный компонент. А когда я стал этим любоваться и осмыслять, мой практический компонент для меня превратится в поступочный. Это не значит, что подобные трансформации произойдут у всех и в одно время. У кого-то быстрее, у кого-то медленнее, а у кого-то не произойдут вовсе.

Вот еще пример. Один человек приходит в парк, развешивает кормушки на деревьях и уходит. Он даже не будет видеть, как туда прилетят птицы. А другому важно узнать, прилетели птицы или нет.

Когда возникает такой вопрос, мы выходим на то, что я называю теорией ответа. Я что-то сделал — жду отклика. Придержал дверь для кого-то и хочу услышать «спасибо». Хозяйка приготовила обед — ей хочется, чтобы гости съели с удовольствием. Написал письмо депутату — жду, ответит или нет. Возможно, ответ придет не от него, а из канцелярии, но эмоция все равно возникает. Те, кто нам отвечают, — это тоже релизеры — капельки, формирующие отношение.

Это тонкие механизмы. Их нельзя понимать линейно. Но они работают. Если педагог все делает грамотно, кого-то это зацепит, кто-то вовлечется и выйдет на уровень поступка.