«Вы перевернули мое мировоззрение»
559
Автор:
Опубликовано 16 мая 2025
Директор школы, особенно не очень опытный, часто не знает, к кому обратиться за советом, с кем обсудить актуальные трудности. Ведь поддержка подобного рода распространена гораздо меньше, чем наставничество в учительской среде. А вот к нашей сегодняшней собеседнице молодые коллеги обращаются часто. Как сложилась эта практика неформального наставничества для директоров? Об этом шел разговор в первой части интервью с Мариной Климовой, директором ГБОУ г. Москвы «Школа № 830».
— Как получилось, что коллеги-директора стали обращаться к вам в случае профессиональных затруднений?
— Думаю, ответ надо начать с истории моего собственного профессионального становления как управленца. Мне повезло работать заместителем у хорошего, сильного руководителя. Это дало прекрасную возможность видеть, как формируются и принимаются управленческие решения, и прийти на директорскую должность уже с солидным опытом, полученным от наставника. В частности, в моем управленческом багаже уже были навыки работы с кадрами. Это и индивидуальный подход, и умение найти нужные слова, разбирать ошибки, не оскорбляя, не обижая. То есть грамотный, человеческий, гуманный подход.
В работе с детьми я тоже вспоминаю своего директора практически каждый день. К счастью, она жива и до сих пор меня курирует. Навсегда запомнились ее слова о том, что ни в каких ситуациях нельзя вешать ярлыки на детей. Любые ошибки детей — это история сиюминутная, через год все будет по-другому.
Мы до сих пор продолжаем общение с моим наставником и обсуждаем профессиональные вопросы.
— Вы помните, когда впервые взяли на себя роль неформального наставника? Что вас побудило?
— Так получилось, что из школы, про которую я сейчас рассказывала, несколько учителей и замов стали директорами. Я к этому времени уже получила некоторый опыт руководителя. Поскольку они меня хорошо знали, то звонили, спрашивая совета. Получилось так, что мы и дружеские отношения поддерживали, и по профессиональным вопросам общались.
Кстати, в Департаменте образования и науки города Москвы для вновь назначенных директоров были организованы и клубы, и учеба, а в какой-то период и стажировка для кандидатов на должность руководителя, которая называлась «Тень директора». И вот однажды меня тоже пригласили поучаствовать в одном из проектов для молодых директоров. Это была программа по организации работы с детьми с особенностями, которую подготовил МЦРКПО. Программа была уникальной, поскольку строилась не на рассказе «как надо», а на возможности окунуться в реальную практику, что называется, «посмотреть и руками потрогать». И принимали туда не просто по желанию, а на основе эссе, в котором директор должен был описать, для чего ему непременно надо принять участие в этом проекте и каких результатов он ждет. Эссе для анализа передали мне, поскольку площадкой программы была моя школа (как одна из 20 лучших школ Москвы по работе с особенными детьми). Из 55 претендентов мы отобрали около 20 человек, тех, кто шел не для галочки, а чтобы действительно поучиться.
Помимо теоретического курса мы создали возможность погружения в мир детей с особенностями. Так, с помощью очков виртуальной реальности участники смогли посмотреть на окружающую действительность глазами человека с расстройством аутистического спектра (РАС). Потом познакомились с родителями, которые прошли тяжелый путь рядом со своими особенными детьми. А затем коллеги отправились в классы к детям со сложной структурой дефекта: с ДЦП, с ментальными нарушениями, слабовидящим… Каждого директора посадили к ученикам за одну парту на урок. Дети делали все что угодно: плели косички из бороды директора, в уши что-то засовывали, обнимали. Эффект был потрясающий. Во-первых, это была шокотерапия, коллеги такого не ожидали. Во-вторых, никто не сбежал. Когда они выходили из класса, мы им сообщали, что это за ребенок, что с ним, как ему придется с этим жить дальше… С тех пор прошло уже лет семь, а эти директора и звонят, и пишут, и обращаются.
У каждого из них есть в школе такие дети, но сблизиться, подойти и почувствовать себя не очень компетентным на фоне своих педагогов, специалистов-дефектологов, наверное, не каждый может. Для молодого директора это определенный риск для авторитета. А во время обучения у нас и страх ушел, и неприязнь.
Один директор встретил меня через год и сказал: «Вы перевернули мое мировоззрение. Я помню все: как зовут детей, во что вы были одеты, каким цветом был покрашен порожек вашей школы, что было на уроке».
— Наверное, и практическая польза от обучения по этой программе была ощутимой?
— Многие директора не теряют связь, говорят: после вашей школы я в своей на следующий день дошел до каждого такого ребенка. Не в том дело, что он ими до того не занимался, а в том, что был страх перейти черту, скажем, присесть рядом на корточки. Многие ведь боятся сделать хуже. Если ты не знаешь специфики детей с РАС или с эписиндромом, можно не то что навредить, но получить такую реакцию, что сам второй раз не пойдешь, боясь, что ребенку навредил. А мой собеседник дошел до каждого ребенка и теперь знает все: и семейную обстановку, и их проблемы. Я и сейчас поддерживаю связь с выпускниками этой программы, встречаюсь с ними. Они звонят, задают вопросы, советуются, как поступить в тех или иных ситуациях.
Когда доводится выступать на межрегиональных конференциях, молодые директора подходят ко мне и просят их поддержать. Я говорю: нет проблем. Всем даю свой телефон, почту, объясняя, что проще позвонить, чем потом разбирать целый ком уже совершенных ошибок. И мне в таком общении комфортно, и молодым коллегам.
P. S. Во второй части интервью речь шла о том, с какими запросами школьные руководители чаще всего обращаются к Марине Владимировне и как они совместно преодолевают возникшие в управленческой деятельности трудности. Были приведены конкретные кейсы из практики неформального наставничества. Полностью интервью опубликовано в журнале «Директор школы (№3 за 2025 год).