Пять дней постижения педагогического искусства Евгения Ильина

Евгений Ильин, один из известных российских педагогов-новаторов новейшего времени, разработал оригинальную методику преподавания литературы. Он создавал каждый урок как неповторимое действо, вызывающее у его учеников бурю эмоций, мыслей, открытий. Коллеги после открытых уроков им восхищались, но… не могли повторить это педагогическое волшебство. И сам мастер огорчался, что не может передать свой опыт. Так происходило до тех пор, пока однажды не произошла встреча, с которой началась совсем другая история.

На момент встречи с Евгением Ильиным у меня уже были представления о том, что блокирует передачу уникального профессионального опыта. В свое время суть этой проблемы хорошо выразил писатель Герман Гессе, который говорил, что истина не может быть преподана, она должна быть пережита. Психологический смысл этого утверждения заключается в том, что новый опыт, как правило, вызывает сопротивление у любого человека. Это естественно, человеческий организм склонен работать на уровне рефлексов и стереотипов, поведенческих, мыслительных и других. Так мы экономим энергию, сберегаем свои психические ресурсы.

Люди склонны считывать внешнюю информацию по аналогии с уже имеющимся опытом. Поэтому при встрече с чем-то принципиально новым человек оказывается не способным распознать новизну. Он видит и понимает только то, что для него уже понятно и знакомо, т.к. прежний опыт уже на уровне подсознания «отфильтровывает» и не пропускает в сознание новое.

Для понимания нового, нужно преодолеть инерцию стереотипного мышления. Это не просто. Поэтому обычные способы предъявления Ильиным собственных новаторских педагогических технологий — демонстрация их применения или простой пересказ ее содержания — не срабатывали. Если мы просто продемонстрируем, расскажем, в восприятии людей наши действия будут упрощены и уподоблены прежнему опыту, а значит, будут искажены. Поэтому я предложил Евгению Николаевичу другой путь. Осуществить его мы решили в формате двухнедельной педагогической мастерской, пять дней которой проходили в очной форме, а остальные пять — в заочной.

День первый: возвращение в детство

Овладение новаторской практикой — это серьезный шаг в развитии. А какое психологическое состояния оптимально для развития? Это состояние, когда наше мировосприятие становится подобным мировосприятию ребенка. Я бы здесь вспомнил слова из Нового завета. Помните, Христос говорил ученикам, что если они не будут как дети, то никогда не войдут в царствие небесное. Точно также и учителям, которые не помнят в себе ребенка, трудно воспринимать новизну и делать самостоятельные открытия в своей профессии.

Опыт детского отношения к миру есть у каждого человека, но не все помнят его. В психологи существуют методики, которые помогают обратиться к этому креативному ресурсу. Ими мы и воспользовались.

В первый день с помощью тренинговых процедур мы погружали участников в детство, восстанавливая их непосредственность, искренность, эмоциональность, свежесть восприятия. Солидные, зрелые люди вспоминали свое детство, любимые игрушки, отношения со взрослыми и сверстниками, делились воспоминаниями друг с другом, проигрывали некоторые ситуации. И постепенно взрослая Анна Николаевна превращалась в школьницу Аню, а Ольга Борисовна — в Олю, Мария Ивановна — в Машеньку и т.д.

День второй: шеринг

На второй день Ильин дал мастер-класс в форме трех уроков. Обычно педагоги демонстрируют практику на учениках, но мы выстроили мастер-класс иначе. Ильин давал не демонстрационные, а реальные уроки с педагогами-участниками (в проекте участвовало около 20 учителей русского языка и литературы из разных школ), чтобы они прожили методику, как ее проживают дети, а не взрослые, смотрящие на происходящее со стороны.

В ходе уроков Евгений Николаевич обращался к ученикам по именам, а учителя как дети смеялись, печалились, задумывались, общались.

И знание «правильного ответа» им нисколько не мешало. Особенность Ильина как педагога-мастера состояла в подаче ученого материала так, чтобы для каждого участника урок становился личностно переживаемым событием. Евгений Николаевич формулировал каждую тему, как острую и актуальную в контексте настоящего времени проблему. Он ставил такие вопросы к программному материалу, что любой человек, будь то ребенок или взрослый, проживал литературную классику, как в первый раз, и делал новые открытия. Тривиальный материал становился настолько нетривиальным, что даже знакомое литературное произведение начинало играть свежими красками...

Вторая половина дня была посвящена процедуре шеринга (от англ. Sharing — психологическая форма общения в группе, в которой все участники делятся своими чувствами и эмоциями, высказывают свои мнения после групповой дискуссии). Эта процедура помогает вербализировать непосредственные, а значит свежие, еще не отфильтрованные прежним опытом переживания участников. В шеринге, чтобы отключать механизмы стереотипизации, нужно апеллировать к непосредственным эмоциям, чувствам, ощущениям, а не к рациональности, логике и анализу. Из психологических исследований известно, что излишняя критичность препятствует генерации идей и творческим озарениям.

Мы побуждали участников к тому, чтобы они открыто высказывались о том, что чувствовали, как себя ощущали в значимые моменты на уроках Ильина, какое эмоциональное отношение к происходящему выражали эти чувства. Так формировалось общее эмоционально-смысловое пространство для всех участников.

День третий: своими словами

На следующем шаге мы решали задачу установления связи между переживаниями и тем, что их вызывало. Нам было важно, чтобы участники прочувствовав на себе, что делает Ильин, начали понимать, почему у детей эти действия вызывают так много эмоций, мыслей, желания разобраться в предмете урока... Многие из участников нашей мастерской вроде бы делали и раньше тоже самое, почерпнув идеи мастера из его книг и семинаров, но у них подобный образовательный эффект не случался. На наш взгляд, это происходило потому что педагогические идеи и практика Ильина воспринимались через линзы их профессиональных стереотипов, которые не позволяли ухватить суть, глубинный смысл действий педагога-мастера, прочувствовать и пропустить через себя энергетику его личности. И одним из самых сильных стереотипов, блокирующим восприятие новизны и сущности действий Ильина, является традиционная методика анализа уроков, применяемая в системе педагогического наставничества.

Практика Ильина вступала в противоречие с канонами этой методики. Обычно принято смотреть на цель, задачи, методические принципы. Педагогическая гармония новаторского действа поверяется этой «алгеброй». Но разложив гармонию, мы получаем тривиальность. Методические инструменты становятся орудиями стереотипизации, которые мешают адекватно воспринять, а порой и полностью экранируют новый опыт.

Поэтому нами был введен запрет на использование профессиональных терминов в процессе рефлексии того, что происходило с участниками на уроках Евгения Николаевича. Так мы создали ситуацию, когда педагоги должны были изобретать в буквальном смысле этого слова свой язык, чтобы ответить на наши вопросы о причинно-следственных связях между тем, как педагогически чудодействовал на своих уроках Ильин, и тем, что они переживали и чувствовали, как его ученики.

Мы спрашивали, что из происшедшего на уроке вызвало у вас такие эмоции, переживания, мысли и т.п.? Согласно введенному нами табу на профессиональный сленг, если они пытались отвечать, используя терминологические шаблоны, процесс понимания и рефлексии происходившего с ними на уроках сразу нами тормозился. И тогда человек вынужден был подбирать, а иногда и буквально изобретать новояз, т.е. свои собственные слова и термины, чтобы назвать и описать действительно что-то новое для себя и  других. Ведь издревле известно, что всякую вещь именем ее наречеши – суть ее постигнешь. Это почти дословная цитата из фильма Андрея Тарковского «Андрей Рублев».

Замечу, что создаваемый в группе новый общий язык методического описания действий Ильина и производимых им эффектов был понятен каждому, ведь он рождался из общего эмоционально-смыслового опыта (и для этого в том числе нужен был шеринг).

Отказ от шаблонов позволил войти в область креативного мышления, выйти на уровень открытий: оказывается, вот такие эмоции, образы и мысли можно вызывать на уроке так-то и так-то.

Главным же открытием стало то, что Ильин работает не столько и не только технологично. Его центральный ресурс — вся его личность. Мимика, глаза, эмоции, манера общения, палитра движений его тела и мыслей…

Этот тезис, кстати, отражается в примере, который сам Евгений Николаевич многократно приводил в своих выступлениях. Однажды он должен был вести открытый урок, и гости были высокопоставленные. Но накануне разболелся зуб, щека распухла от флюса. Для учителя это означало, что теперь именно его флюс будет привлекать внимание, а не тема урока и действия учителя. Тогда он сделал свою распухшую щеку и повязку на голове, прикрывающую ее, «учебным пособием» и триггером осмысления предметного материала, начав урок с вопроса: какие литературные персонажи и в произведениях каких писателей изображены с флюсом и с повязкой на лице. Так Евгений Николаевич свой недуг использовал как завязку интереснейшего урока, переключив внимание с внешнего своего обличия на литературный контекст.

Одним словом, педагогика — не только наука и рациональность, но и искусство, интуиция, мастерство. Но осознание этого влечет за собой вопрос: можно ли работать так же, не обладая характеристиками личности Ильина? Этот вопрос стал прологом для четвертого дня.

День четвертый: невостребованные ресурсы

С каждым днем у нас происходило восхождение на более высокий уровень рефлексии и осознания сакральных «истин» новаторства Ильина. Задачей четвертого дня стало осмысление уникальных ресурсов, которые есть в каждом участнике мастерской, но пока еще не используются. И каждый учитель стал рассказывать о том, чем он увлекается, что он умеет, чем любит заниматься. Люди свободно говорили об этом, потому что к тому времени участники настолько сблизилось, что атмосфера на общей встрече была подобна атмосфере дружной семьи.

И к концу дня учителям стало очевидно: у каждого есть мощный внутренний личностный ресурс, который остается не реализованным и который достоин того, чтобы стать трамплином для прыжка к новому горизонту собственного педагогического мастерства.

Завершение: исполнение педагогической мечты

В последний— пятый день обучения — велась работа по методическому осмыслению участниками всех доступных им ресурсов в мастерской педагога-новатора Ильина. Они отвечали, в том числе, на следующие вопросы: что полезного мы можем почерпнуть из общения с другими участниками курса? Чем я могу профессионально и личностно обогатить себя в процессе коммуникации с коллегами? Что я уже открыл как ресурсность в других и что нужно сделать, чтобы сформировать ее у себя?

А потом наступил черед завершающего и решающего для нашего проекта практического задания. За пять дней участники многое прочувствовали, породили множество новых слов, мыслей и идей, ставших их общим профессиональным достоянием. И нам стало очевидным, что если все это не воплотить в конкретное действо, оно улетучится, не закрепится в личной компетентности участников. Для того чтобы в человеке произошло профессионально-личностное приращение компетентности, нужно, поняв как можно действовать иначе, воплотить это новое понимание на практике.

Прежде чем дать само задания, мы организовали разговор,  во время которого учителя поделились своими несбывшимися профессиональными мечтами, иногда уже забытыми и зарытыми под спудом педагогической рутины. Они рассказывали о том, какие мечты у них были, но не осуществились из-за косности системы. Кто-то хотел провести какой-то особенный урок, кто-то — реализовать притягательную педагогическую идею.

Затем на волне этой восстановленной энергетики мечты педагогам было предложено в течение следующей недели воплотить в жизнь урок своей мечты, разработав сценарий на основе всего того, что они пережили, открыли, осмыслили и обдумали за эти пять дней. Но был введен один запрет: на прямое копирование приемов мастера. Нужно было сотворить сценарий урока не по Ильину, но в духе Ильина.

При этом была оставлена возможность консультироваться с Евгением Николаевичем и друг с другом. Ведь в диалоге многое более четко формулируется, понимается. Еще Л.С. Выготский отмечал, что мышление — это свернутая речь. Чтобы что-то понять, нужно это проговорить своими (не заученными) словами, чего часто не делают с детьми современные педагоги на уроках. Многие из них полагают, что если несколько раз повторить информацию, воспроизведение который за годы преподавательской деятельности доведено до автоматизма, ребенок не может не понять. Это не так. Для того чтобы прозвучавшая информация обрела смысл, она должна пройти через речь, а потом и через мысль самого ребенка, причем, через разные варианты артикуляции. Только тогда, как говорил ученик Выготского П.Я. Гальперин, внешнее представление, внешнее слово станут внутренним пониманием и мыслительным действием ребенка.

Именно благодаря созданию особой коммуникативно-рефлексивной среды на наших занятиях педагоги присваивали сущность метода Евгения Ильина, сотворчески развивая и обогащая его.

Подготовив уроки, наши выпускники давали их для нового потока учителей, пришедших учиться у мастера. Это действо стало вернисажем на выпуске из его мастерской. Уроки получились потрясающими. Ильин был счастлив до слез. Проект венчала его фраза: «Вы думаете, что учились у меня, но на самом деле я учился от вас не меньше, чем вы от меня!».

Именно тогда выкристаллизовалась идея педагогики сотворчества, которую я разрабатываю и воплощаю в системе образования уже более 30 лет вместе со своими коллегами и учениками. Смысл концепции педагогики сотворчества, пришедшей на смену педагогики сотрудничества, состоит в том, что учитель не только взаимодействует с учениками, уважая их образовательную субъектность и обогащая их новыми знаниями, но благодаря им и при их прямом содействии развивается сам и как профессионал, и как личность. Таким образом сотворческое образование — это взаиморазвивающий и взаимообогащающий процесс и для учеников, и для учителей.

Благодаря описанному опыту реализации проекта творческой мастерской педагога-новатора Е.Н. Ильина становится понятно, что передача и широкое распространение опыта выдающихся педагогов, мастеров своего дала, наиболее эффективно могут быть осуществлены совсем иначе, чем это обычно делалось и продолжает делаться в системе повышения квалификации педагогов, в которой преобладают демонстрационные и репродуктивные способы трансляции профессиональных знаний и умений. Кроме того, в свете этого проекта совсем иначе может быть осмыслена и реализована возрождающаяся стратегия наставничества в системе образования, когда педагог-мастер является не просто образцом для подражания, а молодые коллеги усердно копируют шаблоны его методических находок и разработок, но вступают со своим наставником в сотворческий процесс осмысления и переосмысления перипетий своего и чужого педагогического опыта, в совместный процесс поиска решений возникающих в образовании проблем и задач.

P. S. В интерактивном пособии «Развитие образовательной организации» размещена еще одна публикация Сергея Степанова, в которой рассказывается об использовании инструментов педагогики сотворчества для повышения результативности педагогических советов.